В самом центре Смоленска по улице Бакунина стоит дом. В форме буквы «П». Пятый дом. Между центром народного творчества и зданием с отделением белорусского посольства. Красивый, старый, сборной постройки: части дома построены в разные года. Большинство мною опрошенных местных жителей и моих знакомых утверждают, что в этом доме в своё время жило очень много криминальных авторитетов. В словаре топонимов Смоленска этот дом описан, как «Белый дом» из-за цвета, к тому же в нём жил криминальный авторитет по кличке «Америка», отбывший в местах заключения около двадцати пяти лет. Возможно, поэтому и «Белый дом». Здесь обитают алкоголики и наркоманы. Кто-то уже умер, кто-то жив и по сей день.

Этот дом, как и несколько других домов на Бакунина строился для работников открывшегося к тому времени льнокомбината. Строился он, как общежитие. Полагалось, что советский трудящийся народ должен мало времени проводить с своих жилищах и поэтому в этом доме изначально были небольшие комнаты и много места на лестничных клетках.

Тут есть несвязанные между собой два бомбоубежища. В бомбоубежищах часто тусовалась и сейчас тусуется местная «гопота». Подростки тоже не обходят это место стороной и оставляют на стенах свои имена.

А вообще, улица Бакунина, «Бакуха», в советское время была зловещей и опасной. В тёмное время суток тут не стоило ходить подобру-поздорову. И тут, и там шныряли воры, алкоголики и бомжи.

Чтобы узнать больше про этот дом, мы опросили несколько местных жителей. И они рассказали нам про прошлое, настоящее, чем живёт этот дом сейчас.

Сергей Макаров, живёт в доме десять лет. Главный по дому.

«У нас же дом буквой «п» обозначен. Получается, что одна пристройка 1937-го года выпуска, следующая идёт застройка 1954 года выпуска. У нас льнокомбинат открылся, нужны были рабочие для того, чтобы работать. Надо было делать общежитие. Так построили этот дом. А потом и пристройку.

У нас 12 подъездов, 149 квартир. Но самое главное, из-за чего у нас место-то самое шикарнейшее? Потому что на этом месте раньше стоял храм Казанской иконы Божьей матери. У нас улица называлась Большая Казанская. Жители наверх поднимались со Студенческой улицы, которая раньше называлась Казанка. А потом снесли эту церковь, представляете? И посчитали, что Бакунин – великий революционер, надо увековечить его память и переименовали улицу.

У нас в седьмом подъезде номера квартир идут справа налево. Обратный счёт. Когда построили это общежитие для швей, присвоили номера, думали, что будет начинаться там, где арка стоит. И получается, что 11 подъезд наружу, а 12 подъезд внутри. С одной стороны дома 5 этажей, а с другой стороны дома 6 этажей для того, чтобы дом казался гармоничным. Большой наклон же идёт, если спускаться по Бакунина вниз».

«Мне интересно всё, что связано с историей. И всегда я собираю информацию про город, про свою семью. И получилось так, что мы с женой переехали в этот дом десять лет назад. У нас на первом этаже жили бабушки, которые работали на этом льнокомбинате. У каждой из них была комната, это была коммунальная квартира. Вот бабушка умирает, оставляет нам наследство. Вторая бабушка недооформила комнату, мы её купили, оформили на себя, третью комнату мы тоже оформили и у нас получилось из трёх комнат сделать квартиру. И моя бабушка рассказывала мне, как она работала на льнокомбинате и как она забыла ключи. Вот раньше были большие деревянные двери, пристроенные из плит. И вот она одну плиточку убрала, туда бочком залезла, и ключом открыла дверь с обратной стороны. Плиты были узкие и закрывали комнаты. Двери были не цельным массивом сделаны, а собраны из отдельных деревяшек.

И вот бабушки рассказывали: «здесь я замуж вышла, потом твоя тёща появилась. Здесь мы жили, потом твоя тёща вышла замуж. Здесь гуляли свадьбу на первом этаже, а там мест очень мало было, а подоконники у нас очень широкие – 60 см в ширину и 1 метр 80 в длину. И плюс у нас ванные комнаты 11 кв. метров с окном. Например, в ванной на первом этаже жалюзи, можно открыть жалюзи и лежа в ванной помахать знакомому ручкой.

В доме есть сейсмоузел. Это такие балки наверху, на потолках. Для того, чтоб дом не рухнул, если бы была война.

В каждой квартире находилась печка. Дом отапливался дровами. Сзади дома находились сараи и каждый брал себе дрова, потопил, в плинтусах были отверстия для того, чтобы натопленный, теплый воздух расходился по всему дому. А теперь у нас вместо сараев стоят гаражи.

В подвале у нас бомбоубежище, там есть сток. Если дом вдруг зальётся, там есть унитазы. Если дом рухнет совсем, то там есть так называемые отдушины, и оттуда на четвереньках можно вылезти.

Наш дом с богатой историей, но его всё переделывают, начинают что-то мастерить. Того шарма, который был раньше, его уже нет.

На первом этаже одного из подъездов пристройки 1954 го года, например, сохранилась старая планировка. С правой стороны в квартире нет ванны, а с левой стороны ванна есть. Это специальная планировка была. В квартире, где жило три семьи, предполагалась ванна. А где две семьи – нет. И там даже душа не было. Мылись рукомойником. Грели воду и как-то умывались.

Вот сейчас у нас проходит капитальный ремонт дома. Нам меняют канализацию, трубы».

«Десять лет назад я приехал в этот дом и говорю: «Ребятушки, а почему здесь у вас так грязно? Почему не убираете?».

Вы увидели, что деревья стоят, это самосад. Их когда-то посадили, им уже лет по 40-50. У одного дерева наклонён ствол, мы обратились в зеленхоз. Они приехали, посмотрели, всё сделали. У нас появился свет. Некоторые бабушки лет двадцать этого света не видели из-за деревьев.

Некоторые соседи говорят, что мы неправильно делаем, не так строим, не так садим. Я говорю: «Ну хорошо, раз мы неправильно делаем, придите и покажите нам как надо». Кроме разговоров никакой помощи от них нет. Александра, Гинзбург и ещё 5-6 энтузиастов, которые болеют за наш дом. В основном народ посмотрит: «Что вы притащили, розы посадили». Через два-три дня эти розы украли. Мы пошли, ещё купили. Опять украли.

Сейчас мы с Гинзбургом выкопали небольшой бассейн и «золотых» рыбок запустили. И представляете, народ приходит, любуется. Вот смотрим, мамаши недоглядели где-то: ребёнок начинает в этот бассейн бросать песок. «Мамаша, ты же пойми правильно, здесь не проточная вода. Рыбки задохнутся». Кто-то понимает, а кто-то нет. Раз в неделю мы чистим этот бассейн. А сейчас мы его высушили, рыбок оттуда достали, отправили их в рыбное хозяйство, весной мы их заберём назад.

Сейчас мы поставили карусель, качели...

Вы понимаете, чем интереснее мы делаем двор, тем к нам приходят больше людей. Молодёжи же тоже интересно, но молодёжь приходит вся часов в 10-11 вечера. Начинается тогда распивание пива, громкая музыка. С одной стороны мамаши с детьми приходят кататься и смотреть на рыбок, с другой стороны, как только мамы уходят с детьми, приходит уже другая публика. И вот они давай банки с пивом раскидывать по площадке. Мы начинаем делать замечания, на нас начинают смотреть косо: «как это так, это наш двор, мы что хотим, то и делаем». Ребята, это ваш двор, но не надо мусорить.

«У меня раньше на Киселёвке окно выходило на соседнюю девятиэтажку, а второе окно – на рынок. Я 17 лет так жила, потом подумала, надо искать жильё с позитивным видом из окна. Мы приехали сюда в первый раз, я увидела вид из окна, влюбилась, и мы решили, что снимаем. Наконец-то есть простор.

«Изначально мы жили не в очень удобных условиях, и мы выбирали квартиру в любой точке России. Начиная с Тюмени, заканчивая Псковом, забирались в Подмосковье, Великий Новгород, в Тулу, в Ярославль. Были объекты, которые видели в интернете, нам они нравились, но у нас был главный критерий – это центр, парк чтобы был, чтобы была красивая архитектура, чтобы было учебное заведение рядом, так как у нас есть дети. Мне надо было, чтобы был какой-то бассейн, так как я спортивный человек. Так как мы с мужем из Москвы, и привыкли мы к красивому, старинному, интересному, для нас квартира должна была быть не обычной стандартной застройкой, а именно чем-то таким выдающимся. Самая итоговая черта – это чтобы денежная сумма не превышала наших возможностей. На тот момент, когда мы выбирали квартиру, денег у нас не было совсем.

Мы думали брать кредит, и каким-то образом, вписываться в эту возможность покупки квартиры. Мой муж ночью в Интернете нашёл «двушку» на Бакунина, 5. С утра мне её показал с возгласом таким: «Смотри какая клёвая, в клёвом месте и недорогое предложение». В разных местах, в разных городах – это квартира была самой дешёвой.

И тут уже началась мистическая сторона. На следующий день позвонил человек, который захотел купить старый мой участок, который был выставлен на продажу давным-давно, ничто не предвещало, что его купят. Как раз денег хватило на то, чтобы купить эту квартиру. Было настолько поразительно, что два этих события совпали. И, конечно же, я поехала продавать этот участок и купила билет в Смоленск. Вот я впервые в жизни оказалась в Смоленске для того, чтобы купить свою будущую квартиру.

Это так смешно было! Я приехала, и мне нужно было сразу же посмотреть город, посмотреть расположение, где находится это жильё, посмотреть сам объект и понять, нравится ли он мне.

Приехала в Смоленск, села в трамвай. Я сделала крюк на трамвае, чтобы посмотреть город, выехала на Багратиона, подумала, что районы в Смоленске жуткие. ТЭЦ, рядом Колхозная площадь с вокзалом. Мне не захотелось оставаться в Смоленске. Я сразу поникла. Думала, какой ужасный город. В марте было всё грязно, уныло из-за дождей и грязи, и эта грязь нагнетала ещё больше.
Мои друзья из Смоленска сказали, что этот дом в аварийном состоянии, что покупать квартиру тут нельзя. Риелтор мне сказала тоже самое, и предложила посмотреть другие квартиры. Я посмотрела какие-то места, и поняла, что мне ничего не нравится, кроме квартиры на Бакунина. Возле улицы Бакунина Лопатинский сад, это интересно географически, школа там рядом, гимназия там рядом, университет... Бассейн тот же самый «Днепр». Меня это больше привлекло, чем те объекты, которые мне показывали.

Мне не понравилось, что дом стоит на горе, я переживала, что с фундаментом. Дом мне показался старым. Дом 12 по Бакунина мне понравился больше, но вот эта вот буква «п» и эта подъездная группа, которая у меня во дворе, она меня, конечно, очень порадовала. У меня два окна, и очень много света. Но при этом очень маленькая кухня с душевой на ней. Очень мало места общего. Войдя в прихожую, ты попадаешь в проходы комнат. Негде переобуться. Понятно, что это бывшие коммунальные квартиры, которые не созданы для того, чтобы в них жили семьи с большим количеством детей. И вообще, не предназначалась для семей с детьми. Но её метраж меня очень сильно подкупал. Хрущёвки на 10-15 м меньше, чем эта квартира.

Я подумала, что это интересное место, симпатичный город и хотелось бы остаться здесь на подольше. И я поняла, что мне здесь есть чем заняться. Довольно-таки развитый молодёжный город. Очень клёвые кафешки, живая музыка есть кое-где, много арт-объектов.

«За день до подписания договора купли-продажи произошло что-то невероятное. Люди, которые жили в этой квартире, оставили детей дома одних и произошёл пожар на кухне. Это был какой-то ужас. Приехали пожарные. Слава богу, они приехали быстро, у них была машина. Они залили всю квартиру водой. Квартира напоминала что-то жуткое. Всё было в копоти, всё обуглено. Мы не понимали, каким образом можно продолжать эту сделку. Скидывать цену на квартиру ещё ниже было уже некуда. Покупать квартиру после этого события была как-то грустно. Мы стояли, и была уже сделка такая на грани. Было очень обидно, потому что мы уже были настроены на эту квартиру. Я не знаю, что нам высшие силы пытались сказать. Я надеюсь, что-то для того, чтобы мы укрепили веру в это жильё. Мы его взяли, мы его будем жалеть, потому что это жильё до нас никто не жалел. Мы въехали в эту квартиру, и первым делом начали в ней полностью капитальный ремонт. Потому что в ней было вообще невозможно жить. Было всё очень в плачевном состоянии. С каждым днём проживания здесь мы всё больше и больше влюблялись в эту квартиру. Захотелось узнать больше историй об этом доме.

Под нами жила женщина, которая гнала самогон. Очень много алкашей, сумасбродов каких-то приходило, и постоянно дверь в подъезд была открыта, все её знали. Она всем продавала это пойло. Все с ума сходили оттого, что живёт такая соседка, которая устроила этот бедлам. Всё равно люди выживали, как могли. При всём при том, что у нас коммунальные квартиры, и до сих пор разбит коммунальный быт, у нас дом дружный, все друг друга знают и нет текучки людей. Люди живут и не собираются уезжать. Людям обидно, что был построен дом, который им загораживает вид на Успенский собор. Я считаю, что это для них был удар, потому что раньше там пели соловьи, и столько зелени было вокруг, а теперь там дом стоит».