В черных окнах отражаются наступающие сумерки. Пустынный двор завален строительным мусором. Небольшая дорожка протоптана к одному из подъездов кирпичной 10-этажки. В подъезде темно, влажно и холодно, вечерний уличный свет едва цепляет бетонные стены и лестничные марши подъезда. По ним почти на ощупь, страхуя себя фонариком, дежурный поднимается на 3 этаж. Заходит в одну из голых и пустых квартир, стучится в сбитую из старых досок дверь, за которой горит тусклый свет. В небольшой комнате его уже ждет комендант, или дневной дежурный. «Ключи сдал, ключи принял, фамилии, подписи» – короткие записи в журнале. Смена караула произошла. Впереди – ночные разговоры, горячий чай, обходы дома и встреча нового дня…

Примерно так вспоминают свой дом жильцы, которым в 2007 году вместо квартир «под ключ» достался огромный недострой.
– Теперь, когда всё хорошо, негативные моменты из памяти стираются. Много людей, которые достраивали, переехали, появились новые владельцы у квартир. Теперь все движется по налаженной схеме, и мы превратились в обычный дом, – рассуждает Алексей Ледченков, сидя на своей кухне – той самой бывшей «дежурке», в которой они вместе с другими соседями охраняли дом от хулиганов и любителей легкой наживы.

Когда летом 2004 года мы приехали посмотреть строящийся дом на улице Толмачева, случайные прохожие, показавшие дорогу, вдруг сказали: «Вам здесь обязательно понравится, здесь будет очень хорошо жить». Когда мы поднялись на четвёртый этаж строящегося дома (пятого нашего ещё не было) и посмотрели с высоты на город, вид нас просто изумил – Смоленск был как на ладони, хотелось смотреть на него не отрываясь. Прошлись по улице Толмачева и увидели храм Георгия Победоносца. Он до боли напомнил нам псковский воинский храм Александра Невского, рядом с которым мы жили. Тогда я окончательно поняла, что хочу и буду здесь жить.

Квартиру мы купили ещё на стадии строительства. Местный застройщик, ОАО трест «Смоленскпромстрой», строивший завод «Диффузион», авиационный завод, обнадёживал репутацией (более пятидесяти лет на рынке). Срок сдачи дома стоял в нашем договоре – 1 квартал 2005 года, и к этому времени мы уже стали потихоньку перебираться в Смоленск, продав комфортную 3-комнатную квартиру в Пскове. Рассчитывали, что 2-3 месяца пересидим у родителей, а застряли на 3 года – впятером в 2-комнатной квартире…
Хоть нам и переносили сроки сдачи неоднократно, всё-таки работы потихоньку шли, и мы не переставали надеяться. Однако уже с января 2007 года на объекте стало совсем тихо…

На инициированном нами собрании в офисе застройщика на улице Глинки представители компании объявили, что «Смоленскпромстрой» – на грани банкротства, и на доме невыполненными остаются работы на сумму 12 млн рублей. Нам предложили внести дополнительные средства. Это звучало издевательски – ведь мы уже внесли деньги, которых, видимо, хватило на то, чтобы достроить первые два подъезда. А в наших – третьем и четвёртом – не было ни котельной, ни водопровода, ни газа, ни света – голая коробка из кирпичей, благо, крыша была и окна. Все дольщики были в шоке. Некоторые женщины плакали, но страшнее всего вспоминать мужские истерики.

Стали общаться, знакомиться, искать выход. Образовался круг из нескольких человек, с кем мы, оценив ситуацию, пришли к выводу, что хождение по судам и чиновничьим кабинетам неизбежно, но мало чем нам поможет, надо достраивать дом. Но как? Сами мы сделать этого не могли – у физических лиц нет возможности сдать дом в эксплуатацию. Не без помощи юристов у нас родилась идея оформить договора займа каждого дольщика с застройщиком. Мы могли дать застройщику деньги, необходимые для завершения работ, взаймы, но не отправлять их на его счёт, а самим осуществлять сделки с подрядчиками.

Дальше предстояло самое трудное – убедить других в том, что действовать необходимо. Люди уже обмануты, потеряли большие деньги, некоторые оказались в критической ситуации, одна семья, например, жила в гараже. Нас никто не знал, почему нам должны доверять? Было очень непросто. Чего только нам не приходилось слышать в свой адрес на первых собраниях, люди были на пределе, в отчаянии. Но возможно именно это нас и подтолкнуло друг к другу, мы оказались в одной лодке, которая вот-вот могла пойти ко дну. Большинство сумело оценить ситуацию трезво. Других пришлось уговаривать. Но в итоге лишь четыре квартиры категорически отказались вносить дополнительные средства на достройку дома и присоединиться к нам.

Каждый четверг во дворе, а позже внутри дома, проводились собрания, где мы объясняли и согласовывали с дольщиками каждый шаг, где оглашались графики дежурств по дому и порядок работ, выполняемых подрядчиками, назначались субботники и обсуждались нескончаемые проблемы. Люди порой до хрипоты спорили, бывало, ссорились, но чаще поддерживали друг друга, понимая, что только вместе мы – сила. На одном из первых собраний оговорили тактику: одной рукой пишем (письма о помощи во всевозможные структуры, через СМИ предаём огласке нашу ситуацию, ходим ко всем чиновникам), а другой – строим, надеясь только на себя.

Инициативная группа была избрана на первом же собрании, и мы вошли в нее вместе с мужем и новыми знакомыми, а впоследствии нашими добрыми друзьями, – Николаем Арсентьевичем Букием и Ириной Анатольевной Обухович. Вместе мы координировали действия дольщиков и контролировали все работы, прибегая, конечно же, и к помощи специалистов – например, для приёмки работ наняли прораба с соседней стройки.

В декабре 2007 года, когда в дом, наконец, стали приходить сантехники, электрики, газовики и было запущено сооружение котельной, мы узнали, что в отношении застройщика введена процедура наблюдения. Люди забеспокоились, поскольку при банкротстве строительной компании мы рисковали окончательно потерять своё жильё – его могли арестовать вместе с оставшимся имуществом фирмы и реализовать с целью погашения долгов. Нам нужно было иметь документ, подтверждающий собственность на недостроенные квартиры. Мы сами искали прецеденты судебной практики по всей России. Чуть ли не единственный случай на тот момент нашли в Калуге. Наняли адвоката, и все вместе подали в суд иск о выдаче нам свидетельств о праве собственности на недостроенное жильё. И суд нас поддержал! Наверное, мы были первыми в городе и области, кто получил такие свидетельства. Шёл апрель 2008 года, стройка уже вовсю шла, подрядчики заканчивали строительство котельной. Мы выдохнули, ещё один этап позади.

Говорят, инициатива наказуема. А куда без неё?! Если сам о себе не позаботишься, то никто этого не сделает. Благодаря тяжелому опыту – мы это поняли быстрее.
Нам очень повезло, что мы оказались в коллективе таких людей, которые в большинстве своём пошли друг другу навстречу, как бы тяжело ни было. Нам пришлось где-то искать деньги. Многие, как и мы, брали кредиты, нам немного помогали родители, сами работали. Хорошо ещё, что было, где жить: на время переехали к родителям, а старое жилье, «однушку», где мы жили с маленьким ребенком, продали, чтобы купить «трёшку» здесь. Многие соседи вынуждены были снимать жильё, уходя в очередные траты.

Вы знаете, довериться было не сложно. Конечно, мы видели друг друга впервые, но от собрания к собранию – они у нас часто проходили – мы убеждались, что компания у нас собралась понимающая, все хотели получить своё жильё, это очень нас подстегивало. Но самое главное – это люди, которые нас вели, направляли, говорили, что и как делать, куда идти. Это инициативная группа в лице Ирины Владимировны и ещё нескольких человек. Без них ещё неизвестно, смогли бы мы организоваться и чем дело закончилось.

Вся эта история здорово отразилась на нашей жизни: мы во многом научились разбираться. Помню, как ждали на собрание начальника областного Департамента по строительству Владимира Кубраковского. Кто-то позвал журналистов – жители использовали любые методы, чтобы привлечь внимание к нашей ситуации. Как только он увидел прессу, они сразу к нему побежали, сказал: «Я сюда приехал не интервью давать, а разговаривать с будущими жильцами этого дома». Кто-то подошёл к журналистам и попросил их уйти. Это был редкий шанс пообщаться напрямую с кем-то из администрации. Нам мало чем помогали. А сколько писалось писем? От местной администрации, депутатов до приёмной президента. Ответы особо нас не радовали.

Мы жили на Автозаводской. Когда родила дочку, решила, что надо потихоньку свою жизнь налаживать и перебираться в своё жильё. Без маминой поддержки я бы, наверное, на такое не решилась – мне тогда было чуть за двадцать, никакого жизненного опыта. Нашли с ней квартиру на Толмачёва. Рядом сады, школы, детская поликлиника в двух шагах. Купили специально «под ключ»: с ремонтом, чтобы сразу заехать и жить. Но лёгких путей в жизни не бывает, как оказалось…

Помню, как ходили на митинги, в двух или даже трёх я участвовала. Самый запоминающийся был вместе с дольщиками «Социальной инициативы», на площади Ленина, перед зданием областной администрации. Народа было очень много. Вся площадь – красная от транспарантов. Плакаты заранее готовили каждый сам себе: краской рисовали яркие надписи «Помогите достроить дом!», «Пустите нас жить в свои квартиры!»… Уже не помню, что именно, но писали от сердца.

Часа два, наверное, стояли на площади. Была весна или осень – в куртках были, но не мерзли. А у меня ещё дочка на руках была, два годика всего Насте, а уже на митинге с плакатом в руке. Я её везде брала с собой, оставить не с кем – мама работала, мужа нет. Думали, что, может, хоть дети разжалобят власти… Но к нам никто так и не вышел на митинге.

Вели себя спокойно, заранее разрешение брали, поэтому полиция нас сторожила. Обсуждали наши дела, знакомились, интервью давали телевидению. Потом несколько раз наблюдала себя по ГТРК «Смоленск».
Мне кажется, мы даже больше жалели братьев по несчастью из «Социальной инициативы». Если у нас хотя бы крыша была над головой, у них некоторые дома были брошены на фундаментах и котлованах. Там люди были очень подавлены. Но у нас и активность большая была развернута, а у них как-то шло не очень. Даже на митинг мы их приглашали. Много советов им давали. Они, конечно, молодцы, добились своего и заселились. Но сколько времени на это ушло? Если не ошибаюсь, лет 7-8 они ждали. Мы за год достроили дом. Не верится, что это получилось. Сейчас понимаю, что такие испытания выпадают не просто так. Повзрослела я быстро. Теперь знаю не понаслышке, какое счастье иметь своё благоустроенное жильё.

В августе 2008 года жильцы получили заслуженный акт о вводе дома в эксплуатацию. Теперь обладателям долгожданных квартир нужно было решить, кто будет обслуживать дом. Пока 3-й и 4-й подъезды были заняты строительными перипетиями, первые два подъезда уже наладили свой коммунальный быт. И, видимо, подустав от борьбы, наши герои доверили своё жильё организации, которая на тот момент обслуживала их соседей. «Мы были довольны, что теперь о нас есть кому позаботиться», - рассказывает Ирина Владимировна.
Но, как оказалось, расслабляться было рано. В новом доме горячая вода отключалась на несколько месяцев, освещения в подъездах подолгу не было, снег не чистился вообще, мусор во дворе жители собирали на субботниках, а потом неделями упрашивали компанию его вывезти. «Мы поняли, что это нас не устраивает. Не для этого мы столько сил вложили в затянувшееся строительство, чтобы управляющая компания игнорировала все наши просьбы».

Посовещались и решили создать ТСЖ (товарищество собственников жилья), чтобы самим выбирать управляющую компанию и контролировать качество обслуживания. Выбрали правление из 9 человек, с представителями от каждого подъезда. Первым председателем ТСЖ стала Ирина Владимировна Ткаченко:

– Представьте, вы нанимаете бригаду отделочников. А что будет, если вы не будете их контролировать? Понимаете, мы – хозяева, и хотим, чтобы у нас всё было хорошо: и в подъезде, и в подвале, и на крыше, и во дворе. Мы всегда должны быть над ситуацией. Приятно, что люди откликнулись, поняли, что нельзя пускать такой важный вопрос на самотек, иначе дом не будет благополучным.

Помощником в хозяйственных и финансовых вопросах стала новая управляющая компания – ООО «Партнёр». Её выбирали долго и скрупулезно. Первые годы контролировали каждую копейку и требовали подробные отчеты. «Натерпелись они от нас», – улыбаются сами жители. Но за десять лет работы компания завоевала доверие и стала деятельным и надёжным партнёром собственников.
– Помню, как мне Ирина Владимировна предложила работать в управляющей компании, – рассказывает Алексей Ледченков. – Я сначала стушевался: «По образованию учитель географии, работаю каменщиком. Какой из меня сантехник?» – «Ну ты же с высшим образованием, и руки у тебя на месте, все умеешь делать…» Так и уговорили меня, о чём, кстати, не жалею. Проработав более шести лет на своём доме, многому научился и даже в какой-то степени нашёл своё призвание: сейчас работаю в фирме, где занимаюсь монтажом отопительных систем.
- Наше ТСЖ было «ленивым», т.е. мы не собирались обслуживать дом своими силами. Но работать на своём доме, заключив трудовой договор с обслуживающей организацией, решились и другие, – рассказывает Ирина Владимировна. – Муж нынешнего председателя ТСЖ Инны Алексеевны, Валерий Макаренков, работал у нас электриком на протяжении нескольких лет, грамотно организованное освещение подъездов – его заслуга. Ещё две наши соседки, Вера Васильевна Анатольева и Любовь Александровна Николаева, не первый год убирают подъезды и двор, они – образцово-показательные работники. Мастером работает молодой и энергичный Евгений Петраков из 4-го подъезда. Когда в доме работают сами собственники, они работают не «как для себя», а буквально для себя, да и работа у соседей на виду дисциплинирует.

– Да, обязательно должна быть группа людей, которая от имени собственников готова заботиться обо всем доме, держать руку на пульсе. Это заставляет управляющую компанию уделять дому больше внимания и помогает ей грамотно расставлять приоритеты в хозяйственных делах, – считает Ирина Владимировна. – Приятно, что в правление приходят новые люди, которые хоть и не участвовали в строительстве, но беспокоятся о судьбе дома. Мы очень надеемся, что новые активисты сохранят отношение к дому как к единому организму и примут на вооружение идею, что подъезд, двор и всё вокруг, вплоть до отмостки и ограждения на площадке, – это не начало улицы, а продолжение квартиры

Вообще я по жизни люблю активничать. Всегда в профсоюзе не пропускал ни одного события. Сейчас я хоть и работаю водителем на небольшом молочном заводе, но всегда стараюсь коллегам подсобить. Я ведь развожу продукцию по магазинам и часто слышу отзывы от продавцов, какой сыр или йогурт лучше берут, что покупатели говорят о продуктах. Потом рассказываю об этом руководству – предприятие у нас маленькое, к мнению прислушиваются.
Поэтому, когда правление мне предложило стать мастером в доме, я откликнулся, мне это близко и интересно. Два раза в неделю по графику обхожу дом – осматриваю чердаки, подвалы, чтобы закрыты все технические помещения были, посторонних не было, оцениваю, чисто ли, нет ли поломок. Если замечаю что-то серьезное, рассказываю правлению, собираемся и уже вместе решаем, надо ли подключать управляющую компанию. По пустякам обычно не беспокоим. Ремонты кровли, подпорной стены, коммуникаций и подобное – это да. А вот в какой цвет будут покрашены стены, можем сами решить - сначала поспрашиваем предпочтения у соседей, а потом и в магазин сами съездим за краской.

Есть чисто бытовые моменты, которые можно решить самостоятельно. Например, не было у нас в подъезде нумерации этажей, запланировал свободный день, распечатал трафареты на принтере и покрасил. Стоит ли ради этого звонить в управляющую?! А есть ситуации, которые только соседи могут друг с другом решить. Музыка громко включена – идём и беседуем. «Бычки» кидают с балкона – тоже делаем замечания. Не всем это нравится, но зато потом уже следят за собой. Многие ведь со времён «стройки» продали свои квартиры, а новые жильцы знать не знают, какие страсти тут разворачивались. Но они видят внешнюю сторону – чистые подъезды, ухоженный двор, вычищенные дорожки зимой, регулярное водоснабжение, отопление – и все же проникаются заведённым порядком. Хочется в это верить.
Детей много в доме – с ними разъяснительную работу ведём: в подъезде не сорить, не шуметь, на стенах, в лифтах – не рисовать. Дети должны понимать, что аккуратность в доме – это норма. И где бы они потом не жили – к своим домам они будут также относиться.

У нас на всех окнах подъезда – горшки с цветами, это придумала Вера со своей соседкой Инной Алексеевной. Хоть и не всегда есть время ими заниматься, но растения все чистые, ухоженные, приятно по этажам ходить. Я им помогаю: договорились, что я поливаю 7-й и 8-й этаж, 9-й – за Инной, а Вера следит за цветами ниже 7-го. Инна рассказывала, что как-то перед 8 марта один цветок пропал. Как молодой человек выносит из подъезда горшок, видели жильцы и выследили его. Провели беседу, говорят. Цветок, правда, не смогли вернуть – его уже подарили. Зато парень принёс бутылку вина и извинился.
Познакомились мы с Верой и Инной ещё при строительстве, как и со многими другими. Причём Вера и Инна со своими семьями одни из первых заселились в дом, ещё вода не была подключена, лифты не работали. Я удивлялась, как они на 9-й этаж постоянно воду таскали... А потом они ещё и породнились между собой. Неожиданно для всех нас, их дети Вика и Рома поженились. Это была первая свадьба в нашем доме. Внуков теперь по очереди воспитывают. Слышу, как топают надо мной.

Покупала квартиру не у застройщика, а у дольщиков в конце 2005 года. Еще достраивался четвёртый подъезд, не было крыши на доме. Но, видимо, уже тогда кто-то понимал, что происходит, вовремя подсуетились и поскорее продали квартиры. Вот я и купила…
Мы с мужем, дочерью и свекровью жили тогда в старом доме на улице 12 лет Октября, в войну в нём располагался военный госпиталь. Муж там жил с детства, в школу ходил рядом (жилье выделили его отцу как работнику военной части). Туда он меня, молодую жену с Брянщины, и привёл жить где-то в 1986 году.

Мы живём в соседнем доме на Средне-Лермонтовской, через дорогу тоже наш дом – на Толмачёва. Очень жалела, когда съезжали. Вот родной она мне была, наша «однушка» на 7-м этаже, добытая, можно сказать, потом и слезами. Хотели купить квартиру побольше там же, но никто, увы, не продавал.
До сих пор вспоминаю наш балкон: он был какой-то непривычно широкий: 6 метров на 1,8 – полноценная комната. Там у меня цветочки стояли, у мужа даже уголок был, ещё и вид какой на город. Салюты на праздники смотрели – было настоящее «тридэ»! Старший сын их вспоминает часто. В новой квартире у нас тоже балкон выходит на город, но второй этаж – не то.

Обожала соседство с частным сектором. Помню, в мае долго сидели с детьми дома, ветрянкой болели. Всё наблюдали, как жители ковыряются на своих огородах, шашлычки жарят – аромат бесподобный до 7 этажа долетал. Было чем заняться, куда посмотреть! Любила с коляской сидеть за домом у бетонного парапета – тепло, солнышко, в частных домах петухи поют, собачки перекликаются – красота.

Мы пять лет прожили на Толмачева. До сих хожу туда, как домой. В нашей квартире живёт хорошая знакомая, я иногда ей помогаю как медработник, укольчики ставлю. И она почти сохранила наш ремонт, так приятно, за душу трогает.
Пока вместе расхлебывали общие проблемы, мы со многими сблизились. В доме живёт моя крестница – Анюта Ледченкова. Кто-то переехал в другие города или дома построили в пригороде – всё равно списываемся. Со многими соседями поддерживаем контакты, живём-то всё равно рядом – встречаемся часто в магазинах, на улицах. Так что дом по-прежнему мой родной.

Сначала я получила жильё в общежитии на Фрунзе, 22 – как работник больницы. Жила с мужем и 6-летним сыном. Хотели своё жильё, тоже в этом районе, инфраструктура нас очень устраивала – сад, школа, работы рядом (муж тоже недалеко работал на железнодорожном вокзале в полиции). Попали в программу для молодых семей, по ней нам одобрили кредит на однокомнатную квартиру на Толмачёва. Помню, как стали появляться новости, что остановилось строительство дома на Шевченко фонда «Социальная инициатива». Мы удивлялись и шутили, что нам такое не грозит, потому что, во-первых, наш дом строит смоленская фирма, а во-вторых, часть квартир в доме – муниципальные, а там москвичи замешаны. Пока нам не позвонил кто-то из дольщиков…

Я очень люблю с крыльца парикмахерской наблюдать закат, как дверь переливается розово-лиловыми красками. Люблю идти домой сквозь аллею цветущего шиповника, проходить мимо красивых цветочных оазисов и представлять, как когда-то давно здесь селились самые обычные трудяги – ремесленники, гончары, кузнецы, бондари, пекари… Это мне одна клиентка рассказывала, что купцы и богачи жили на том берегу Днепра, а здесь – ремесленники.

Большая редкость для любого города – иметь дом с такой удивительно благополучной судьбой. Вопреки всему. Но благодаря людям, которых когда-то свёл вместе не очень счастливый случай. Обычные люди в необычных обстоятельствах смогли переломить не только систему, но и самих себя. Оставили обиды в прошлом и сделали осознанный выбор в пользу благополучного настоящего.
А пример активного соседства ещё и со своей управляющей компанией убеждает в том, что преуспевать можно и в привычных условиях. Чтобы, возвращаясь в свой дом, иметь возможность сказать словами нашей героини Ирины Владимировны:

«Мне нравится здесь жить. Когда я иду с работы, дом встречает меня голосами детей на площадке, зеленью клумб и кустарников, уютным светом и такими домашними занавесками на окнах подъездов. Наш дом большой, но здесь многие соседи лично знакомы. И слово «здравствуйте» звучит как пожелание здоровья».

Елена Тарасенко, фотографии –
Василий Лисовский, Лилия Шишкарёва